Неточные совпадения
Он помнил только его лицо, как помнил все лица, которые он когда-либо видел, но он помнил тоже, что это было одно
из лиц, отложенных в его воображении в огромный
отдел фальшиво-значительных и бедных по выражению.
Блестела золотая парча, как ржаное поле в июльский вечер на закате солнца; полосы глазета напоминали о голубоватом снеге лунных ночей зимы, разноцветные материи — осеннюю расцветку лесов; поэтические сравнения эти явились у Клима после того, как он побывал в
отделе живописи, где «объясняющий господин», лобастый, длинноволосый и тощий, с развинченным телом, восторженно рассказывая публике о пейзаже Нестерова, Левитана, назвал Русь парчовой, ситцевой и наконец — «чудесно вышитой по бархату земному шелками разноцветными рукою величайшего
из художников — божьей рукой».
Царь медленно шел к военно-морскому
отделу впереди этих людей, но казалось, что они толкают его. Вот губернатор Баранов гибко наклонился, поднял что-то с земли из-под ног царя и швырнул в сторону.
Возвышалось, подавляя друг друга, еще много капризно разбросанных построек необыкновенной архитектуры, некоторые
из них напоминали о приятном искусстве кондитера, и, точно гигантский кусок сахара, выделялся
из пестрой их толпы белый особняк художественного
отдела.
Руки его лежали на животе, спрятанные в широкие рукава, но иногда, видимо, по догадке или повинуясь неуловимому знаку, один
из китайцев тихо начинал говорить с комиссаром
отдела, а потом, еще более понизив голос, говорил Ли Хунг-чангу, преклонив голову, не глядя в лицо его.
Рядом с рельсами, несколько ниже насыпи, ослепительно сияло на солнце здание машинного
отдела, построенное
из железа и стекла, похожее формой на огромное корыто, опрокинутое вверх дном; сквозь стекла было видно, что внутри здания медленно двигается сборище металлических чудовищ, толкают друг друга пленные звери
из железа.
Три мои экспедиции в Сихотэ-Алинь были снаряжены на средства Приамурского
отдела Русского географического общества и на особые ассигнования
из сумм военного ведомства.
Научное снаряжение экспедиции состояло
из следующих инструментов [Большая часть была дана
из Военно-топографического
отдела.]: буссоли Шмалькальдера, шагомера, секундомера, 2 барометров-анероидов, гипсотермометров, термометров для измерения температуры воздуха и воды, анемометра, геологического молотка, горного компаса, рулетки, фотографического аппарата, тетрадей, карандашей и бумаги.
На этот раз порядок был удивительный, народ понял, что это его праздник, что он чествует одного
из своих, что он больше чем свидетель, и посмотрите в полицейском
отделе газет, сколько было покраж в день въезда невесты Вольского и сколько [Я помню один процесс кражи часов и две-три драки с ирландцами.
Говоря в строгом смысле, составить особенный
отдел речной дичи, но он бы состоял не более как
из трех куличьих пород, и потому не
из чего хлопотать об их отделении.
— Я положительно убежден, что найденный список с пятнадцатью фамилиями представляет собой силы далеко не всего общества, а лишь одного
из отделов его!
Вспомнили и об Редеде, которому предоставлялось присылать
из смирительного дома статьи по восточному
отделу.
Но лучше всего в этом смысле мнение самого даровитого
из писателей этого настроения, мнение академика Вогюэ. Вот что он пишет в статье о выставке при посещении военного
отдела...
Третья страница посвящена корреспонденции
из городов, коих имена не попали в «Список городских поселений», изданный статистическим
отделом министерства внутренних дел.
Пожарный стоял посредине лестницы, ведущей
из нижнего
отдела замечательной врачебной квартиры, я — наверху этой лестницы, Аксинья в тулупе — внизу.
В музыке еще труднее провести обыкновенные подразделения; если отнесем марши, патетические пьесы и т. д. к
отделу величественного; если пьесы, дышащие любовью или веселостью, причислим к
отделу прекрасного; если отыщем много комических песен, то у нас еще останется огромное количество пьес, которые по своему содержанию не могут быть без натяжки причислены ни к одному
из этих родов: куда отнести грустные мотивы? неужели к возвышенному, как страдание? или прекрасному, как нежные мечты?
Поговорив весело о приданом, которое по молодости Наташи не было приготовлено и за которым надобно было ехать или посылать в Москву, об
отделе дочери и устройстве особой деревни, имеющей состоять
из двухсот пятидесяти душ, о времени, когда удобнее будет сыграть свадьбу, Болдухины пришли к тому, как теперь поступить с Шатовым, которому дано слово не говорить с дочерью об его намерении до его отъезда.
Из первого
отдела выставим вперед любой субъект.
Перед этим в нашей литературе всецело господствовал «безобразный поступок» «Века». Все журналы, все газеты наполнялись этим «безобразным поступком», а одна
из них чуть ли даже не открыла специальный
отдел для этого «поступка». — «Камень Виногоров… „Век“… madame Толмачева… безобразный поступок „Века“… Виногоров… безобразный» только и слышалось со всех сторон литературной арены.
Сотворение земли лежит вне шести дней миротворения, есть его онтологический prius [См. прим. 22 к «
Отделу первому».], и творческие акты отдельных дней предполагают своей основой первозданную землю: в ней отделяется свет от тьмы, твердь от воды, в ней создается земное уже небо, в котором двигнутся светила и полетят птицы, на ней стекается земная вода, которая «произведет» пресмыкающихся,
из нее образуется твердь или земная земля, которая произведет «душу живую по роду ее, скотов и гадов и зверей земных» [Быт.
См. прим. 19 к «
Отделу второму»: «они хитрили, и Бог хитрил, но Бог самый искусный
из хитрецов» (Гл. 3, «Семейство Имрана», 47).], ибо цель ее не в ней, а за ее пределами, — туда зовет и нудит историческая стихия.
Христианину надлежит верить, что в языческом мире хотя и живо ощущалась потребность в таинстве, ибо она не устранима
из религии по самому ее существу, и хотя она утолялась по-своему [Об этом см. ниже в
отделе III.], но не было таинств истинных, «питающих в жизнь вечную», которые могли явиться лишь в христианстве, после воплощения Бога-Слова, давшего Свою Плоть и Кровь в живот вечный.
Пошли в библиотеку, — в ней помещался
отдел народного образования. За столом сидела секретарша
Отдела и библиотекарша Конкордия Дмитриевна, дочь священника Воздвиженского. Катя подробно стала знакомиться с делами. Был уже открыт клуб, дом ребенка, школа грамоты. Капралов просил устроить присылку
из города лекторов по общеобразовательным предметам и режиссера для организации любительских спектаклей.
— Недавно в тюремную палату к нам перевели
из особого
отдела одного генерала с крупозным воспалением легких. Смирный такой старичок, тихий. Швабрин этот так и ест его глазами. Молчит, ничего не говорит, а смотрит, как будто тот у него сына зарезал. Как у волка глаза горят, — злые, острые. И вчера мне рассказал генерал: Швабрин по ночам приходит — и бьет его!.. Вы подумайте: больного, слабого старика!
Приехал
из Арматлука столяр Капралов, — его выбрали заведовать местным
отделом народного образования. Он был трезв, и еще больше Катю поражало несоответствие его простонародных выражений с умными, странно-интеллигентными глазами. Профессор и Катя долго беседовали с ним, наметили втроем открытие рабоче-крестьянского клуба, дома ребенка, школы грамоты. Капралов расспрашивал, что у них по народному образованию делается в городе, на лету ловил всякую мысль, и толковать с ним было одно удовольствие.
Выселили и фельдшерицу Сорокину, жившую у Гавриленки. Катя предложила ей поселиться с нею в комнате. Но в домовом комитете потребовали ордера
из жилотдела. А в жилищном
отделе Сорокиной сказали, что Катя сама должна прийти в
отдел и лично заявить о своем согласии.
Тогда в польском еженедельнике"Край"явилась самая лестная для меня характеристика как писателя и человека, которая начиналась таким, быть может, слишком лестным для меня определением:"Пан Петр Боборыкин, известный русский романист — один
из самых выдающихся представителей наиблагороднейшего
отдела русской интеллигенции"("Pan Pietr Boborykin zna-komity…").
Как только я сделался издателем-редактором"Библиотеки для чтения", я предложил ему взять на себя
отдел иностранной литературы. Он писал обзоры новых книг, выходивших по-немецки, по-английски и по-французски. Каждый месяц
из книжных магазинов ему доставляли большие кипы книг; он подвергал их слишком быстрому просмотру, так что его обозрения получали отрывочный и малолитературный колорит.
Несмотря на то что в моей тогдашней политико-социальной"платформе"были пробелы и недочеты, я искренно старался о том, чтобы в журнале все
отделы были наполнены. Единственный
из тогдашних редакторов толстых журналов, я послал специального корреспондента в Варшаву и Краков во время восстания — Н.В.Берга, считавшегося самым подготовленным нашим писателем по польскому вопросу. Стоило это, по тогдашним ценам, не дешево и сопряжено было с разными неприятностями и для редакции и для самого корреспондента.
П.И.Вейнберг (как я сейчас упомянул) в эти годы ушел
из журнализма, и я не помню, чтобы он в течение этих двух с лишком лет обращался ко мне с предложением участвовать в журнале в качестве заведующего
отделом или одного
из главных сотрудников. В"Библиотеку", еще при Писемском, прошел его перевод одной
из драм Шекспира; но печатался он при мне.
А в Дерпте на медицинском факультете я нашел таких ученых, как Биддер, сотрудник моего Шмидта, один
из создателей животной физиологии питания, как прекрасный акушер Вальтер, терапевт Эрдман, хирурги Адельман и Эттинген и другие. В клиниках пахло новыми течениями в медицине, читали специальные курсы (privatissima) по разным
отделам теории и практики. А в то же время в Казани не умели еще порядочно обходиться с плессиметром и никто не читал лекций о «выстукивании» и «выслушивании» грудной полости.
Обстановка самая заурядная, в старых декорациях, с старой бутафорией. Из-за всякого костюма выходила переписка с конторой, что и до сих пор еще не вывелось на казенных сценах. Чиновничьи порядки царили безусловно. На прессу по
отделу театра надет был специальный намордник в виде особой цензуры при ведомстве императорского двора.
Так образовался среди этой вольницы оседлый
отдел — казаки городские, или сторожевые. Они возникли преимущественно на Дону и больше
из рязанцев — летопись впервые глухо упоминает о них при Василии Темном.
От такого систематического небрежения в ночь на 23 января караулы оказались спящими, конные патрули не показались в замке ни разу, стоявший около парома часовой казак самовольно отошел от своего поста за версту за сменой и, таким образом, не заметил прибывших от Тынца людей.
Из следственного
отдела также видно, что «скважин» под стеною было несколько и что через них неприятель и пробрался в замок.
На второй день в газетах в
отделе происшествий было рассказано, что утром вчерашнего числа на одном
из деревьев Александровского парка был усмотрен без признаков жизни повесившимся на помочах мужчина средних лет, одетый в сильно поношенную сюртучную пару и пальто.